Резко поднялись цены на промышленные и продовольственные товары, в ажиотаже население скупало продукты длительного хранения. Дефолт обрушил банковский сектор.
Началась паника, вкладчики бросились штурмовать банки, требуя немедленно вернуть вклады. Спрос на доллары как наиболее надежную валюту подскочил, рубли подешевели. Вслед за банками терпели крах компании и предприниматели, державшие в них деньги. Началась массовая безработица. Доходы людей упали, многие вообще остались без средств к существованию.

– Дефолт случился на следующий день после моего выхода из отпуска, – рассказывает Игорь Черкашин. – Я помню, как тяжело было работать в сентябре – октяб­ре, потому что даже если деньги не были ­заморожены в ГКО, они были заморожены на счетах, банки не ­платили.

Вдруг резко пошли вверх выплаты по автострахованию. Это объяснимо: обычно многие люди, слегка стукнув машину, ездят и ездят – «успею еще этим заняться». А тут, услышав, что происходит, все ринулись заявлять свои царапинки, вмятины, чтобы хоть что-то успеть получить со страховой компании.

Резко взметнулись цены у поликлиник по медицинскому страхованию.

В компанию обращались с предложениями купить ее, объединиться. Я знаю, что было предложение об объединении со стороны Ингосстраха.

Бывали моменты, когда я у Сергея Саркисова спрашивал: а действительно, не уйти ли под кого-нибудь для спокойствия? Вот тогда у меня возникло сравнение с Кутузовым, но не реальным, а из Толстого – когда кажется, что человек спокоен, даже глаза полуприкрыты, но при этом мы идем куда надо и все будет нормально. Обычно после общения с Саркисовым появляется оптимизм. 

Самое интересное, что в 1998 году, несмотря на все эти трудности, мы уже к ноябрю стали очухиваться. Основной долг по автострахованию мы на самом деле всем выплачивали.

Нас очень выручила агентская сеть. Несмотря ни на какие дефолты, агенты продолжали нести деньги в компанию, и из этих денег можно было еще и расплачиваться, делать текущие выплаты, пока деньги были заморожены в банках, пока не была восстановлена платежная система. То есть то, что мы агентская компания, сыграло колоссальную роль в том, что компания выжила.


«Спасибо, что у нас есть работа»

– Буквально на следующий день после объявления дефолта мы собрались у Саркисова, чтобы понять, как лучше действовать, – вспоминает Алла Дудкина. – Выработали стратегический план. По два раза в день я направляла Саркисову такие горячие сводки – что поступило, что ушло, кто платит, кто не платит. Это был очень тяжелый этап.

Мы оправились от этого, наверное, за год-полтора. Конечно, у нас и ГКО были, и приличный доход они приносили. Но вся страна была в таком состоянии: что делать? Мы снова выстояли, выжили и на этот раз.

Я думаю, у нас есть какой-то ангел, который нас хранит, который нам помогает, показывает дорогу. Наверное, он и Саркисову подсказывает, как действовать дальше. И он принимает стратегически правильные решения, к которым многие из нас бывают еще не готовы.

Вот говорили: зачем это нужно – открывать филиалы, менять систему управления компанией? Это тяжело, это непонятно. А Сергей Эдуардович отвечал: «Вот увидите, это правильное решение». Так оно и было. И когда начался вал новых забот, когда компания ­начала быстро развиваться, я даже жаловалась Саркисову: «Ничего не успеваю! Нам все время надо разносить платежи…» А он мне отвечал: «Скажи спасибо, что есть что разносить! Потому что это благосостояние компании, благосостояние наших семей».

Теперь я его понимаю. И девочкам в бухгалтерии, когда они говорят: «Мы задыхаемся!», отвечаю: «Скажите спасибо, что нам есть от чего задыхаться, что у нас все время есть работа».


Дефолт сменился «Ренессансом»…

Как та лягушка, что, попав в ведро с молоком, взбила его в масло и выбралась, РЕСО-Гарантия преодолела кризис.

– В ноябре 1998 года мы уже начали приходить в себя, – говорит Игорь Черкашин. – Причем настолько, что в середине ноября оказались способны принять к себе очень большую группу продавцов страхования жизни из «Ренессанс-Страхования». «Ренессанс» отказался тогда от программ страхования жизни, а наша компания очень любит продавцов, поэтому мы пригласили группу, в которую, кроме агентов, входило и большое количество менеджеров.

К сожалению, это был как раз тот случай, когда мы ошиблись и в лидере, и в части продавцов. Дело в том, что в «Ренессансе» была очень серьезная подкачка финансирования сети продаж, легко было продавать продукт, когда доходность по полису «Ренессанса» была 10% в валюте.

У нас условия были намного жестче, и потому приобретенная нами сеть потихоньку разошлась по другим компаниям. У нас остались, на мой взгляд, самые сильные продавцы, которые смогли переквалифицироваться на универсальные продажи. Дирекция «Москва-Север» – это лучшие выходцы из «Ренессанса».

Единственное, что плохо, – то, что мы взяли на себя обязательства по большому количеству полисов «Ренессанса», слава богу, их оказалось не критическое количество.