Собственно, горел не офис РЕСО-Гарантия, а помещения на верхних этажах. Однако во время тушения компанию буквально залили потоками воды и работать там было невозможно. Все усугублялось лютым морозом. Сотрудникам приходилось спасать тонущие и тут же превращающиеся в огромные сосульки и ледяные глыбы компьютеры и документы.

– Трудно передать, что мы пережили, – у нас на ­глазах рушилось здание, – рассказывает Алла ­Дудкина. – Хорошо, на Васильевской, рядом, находился наш Московский филиал, и они нас приютили. Был ­страшный холод, ­февраль, лилась вода, и наши мальчики выгребали из этой воды компьютеры.

Но первое, что они, конечно, спасали, – это бухгалтерия. Когда мы на следующий день пришли в офис на Васильевской, куда сгрузили весь наш промокший архив, я расплакалась. Я думала: «Боже мой, как же мы это восстановим?» На что Саркисов мне говорит: «Ничего, восстановим. Другие вот сами устраивают поджоги, а ты плачешь… Просохнут – и радуйся!» К великому счастью, из наших бухгалтерских записей ничего не пропало.

Это, конечно, была проверка для нас. Никто не предал компанию, все как один сплотились. Мы сидели всемером в одной маленькой комнатке, где были только компьютер и маленький стол. Но мы делали выплаты, сдали вовремя баланс – это был как раз первый квартал, годовой. Я думала тогда, что мы вообще не выживем…

После пожара кто-то привез из дома утюги, гладили полисы утюгами, сушили их на веревках, покупали в «Русском бистро» еду, кормили сотрудников, поддерживали друг друга. И мы сказали: нет, мы должны выжить, выстоять.

Но в то же время пожар нас многому научил. Не будь пожара, кто знает, когда бы у нас появилось новое здание. Сразу после пожара мы оформили инвестиционный контракт на целую секцию здания, начали ремонтировать, строить.

Многие, вспоминая пожар на Гашека, признаются: «Если честно, мне тогда не верилось, что РЕСО выживет». Однако ни один человек не покинул тогда компанию, хотя у многих были варианты. Работали «назло», поддерживали друг друга морально и физически. А через год был дефолт, и его встретила команда, прошедшая огонь и воду.


Ничего, кроме правды

Для репутации страховой компании нет ничего губительнее лживой рекламы или сознательной дезинформации клиентов.

– Кстати, тогда был заложен один из краеугольных камней в фундамент строительства имиджа РЕСО-­Гарантия: говорить только правду и ничего, кроме правды, – рассказывает Игорь Иванов. – Для репутации страховой компании нет ничего губительнее лживой рекламы или сознательной дезинформации клиентов. Честная и открытая позиция особенно важна для агентской страховой компании. Ведь ей надо дважды завоевать доверие: своих агентов и клиентов. Поэтому и о проблемах говорить надо, и лучше делать это первыми. В дни самых трудных испытаний – после пожара 1997 года в жилых помещениях над офисом на Гашека и в первые месяцы после дефолта – мы честно говорили: нам трудно. Но мы знаем, как выйти из кризиса: у нас есть четкий план, великолепная команда, энергичное руководство.

Сражаясь с огнем, пожарные залили водой и практически уничтожили Центральный офис компании. После телевизионных репортажей с места пожара 5-й категории кто угодно мог усомниться в нашей платежеспособности. В этих обстоятельствах мы основное внимание уделяли ближнему кругу, то есть постоянным клиентам и нашим главным продавцам – агентам. Информировали их о том, что офис был застрахован, рассказывали, каким образом уже через три дня была налажена работа во временном офисе, растолковывали, что повреждение офисного оборудования никак не отражается на активах компании. Таким образом, заряжая тех, кто рядом, мы передавали оптимистическое послание самому широкому кругу людей.

Приглашали и прессу. Как ни странно, наши интервью «на руинах» выглядели вполне убедительно. Журналисты смотрели и снимали, как мы без паники и без малейшего намека на уныние работаем в жуткой тесноте во временном офисе на Васильевской улице. Но смеемся и шутим, вспоминая, как спасали документы и оргтехнику. Я, например, никогда не забуду, как вместе с Константином Тевосовым мы в ночь после пожара швабрами выгоняли из холла на улицу ледяную воду, которая все текла и текла на нас со второго этажа. Это был поистине сизифов труд: две жалкие швабры против нескольких тонн воды, нависшей над нашими головами и давившей на перекрытие между этажами... Утром я увидел плоды наших усилий: с улицы лестница представляла собой застывший ледяной водопад. Только тогда пришло и понимание того, как все мы рисковали.

На память о тех событиях у меня в кабинете висит в рамке обложка одного из обзоров по страхованию в журнале «Деньги». Фотограф щелкнул меня на следующий день после пожара на фоне закопченного и ­покрытого ледяной коростой здания. Глядя на нее сегодня, я с трудом представляю, как мы могли тогда шутить...