Из книги Владимира Кругляка «Записки «жирного кота»:

«Энрике Бернат сразу завое­вал мое расположение, и не только потому, что добился огромного финансового успеха. В этом выдающемся бизнесмене меня поражали его изобретательность и способность к творчеству, умение обращать себе на пользу любые сюрпризы судьбы и, конечно, его эмоциональность, щедрость и неожиданная для многих отзывчивость.

Когда я встретился с Энрике Бернатом, ему было уже за семьдесят. Визит знаменитого испанца в Россию многих у нас удивил.

«Спроси ты у этого деда, – говорили мне знакомые, – зачем он притащился в Москву? Здесь ведь стреляют... Неужто этому миллиардеру жить надоело?»

«Хорошо, – отвечал я, – хотя это и не очень-то удобно, постараюсь как-нибудь выспросить его». И однажды, когда Энрике был в хорошем расположении духа, ­высказал ему вопросы, которые мне часто задавали, расспрашивая о нем: что этот дедушка делает здесь? Кто он такой? Что потерял в России?

«У меня на это крайне простой ответ, – улыбнувшись, заметил Энрике. – Ты ведь знаешь такого-то?» (И он назвал имя своего приятеля, который не раз бывал в Москве.) – «Конечно, знаю». – «Мы оба из одной деревни под Барселоной. У него не осталось никаких родственников – ни ближних, ни дальних. Он пенсио­нер, ничем не занимается, но безумно любит играть в казино. А я этого терпеть не могу... И вот недавно мы с ним отправились проведать нашего приятеля в один маленький французский городишко. И едва оказались там, как он сказал мне: «Не могу больше терпеть: пойдем в казино, у меня уже руки чешутся...»

Пришли. «Иди играй», – сказал я ему, а сам, взяв себе кофе, сел за столик и стал просматривать газеты и журналы. Часа через два мой друг возвращается, радостно потирая руки. Ну, думаю, слава богу, видно, ему здорово повезло. «Выиграл?» – спросил я его. – «Нет! Проиграл! Представляешь? Пятьдесят штук! Какая прелесть!»

Он выглядел абсолютно счастливым, потому что именно в процессе игры ощущал всю полноту жизни. Мне его состояние было понятно, так как, занимаясь бизнесом, я тоже ощущаю себя игроком. Вот, например, в какую игру я сыграл в 1991-м, когда приехал в ваш Томск. Долго ходил по улицам, внимательно все осмат­ривал и в конце концов нашел очень симпатичное здание. Мне очень захотелось его купить. У меня даже зачесались руки, как у моего приятеля перед игрой в казино. «Это здание продается?» – спросил я.  «Да», – ответили мне. Оказалось, что это здание райкома партии, и я купил его за семнадцать с половиной тысяч долларов... Правда, вместе с первым секретарем: его мне пришлось взять к себе на службу. Я вырос на бизнесе и вот уже третий год играю в такие игры в России».

Энрике Бернат родился 20 октября 1923 года в Барселоне. Он внук крупного бизнесмена, основавшего кондитерскую компанию «Гранха Астуриас» и почти сто лет назад ставшего первым в Испании производителем карамели.

«Сладкая тема» с самых ранних лет покорила Энрике, придав особый вкус, запах и смысл его детству, поскольку за завтраком, обедом и ужином все только и говорили о карамели и технологических особенностях ее производства. Когда Энрике исполнилось 11 лет, эта тема в его жизни едва не оборвалась: в Испании началась гражданская война.

«От войны мы скрывались в родной деревне моего деда, – рассказывал мне Энрике, – где все же сумели продолжить наше семейное дело. В деревне был маленький магазинчик, где мы продавали шоколад и маленькие пирожные, которые сами и делали.

Так как почти все взрослые ушли воевать, мне в 12 лет пришлось возглавить наше крохотное предприятие. Но как приготовить пирожные, если нет ни сахара, ни муки? Для этого нужно было проявить немалую изобретательность. Из миндаля, лесного ореха и кое-каких зерновых мы делали что-то вроде муки, а вместо сахара использовали мед и концентраты соков.

Спустя годы, уже став студентом, я начал работать вместе с отцом, который, договорившись с хозяином фаб­рики, выпускавшей печенье, наладил с ним совместное производство конфет нескольких известных марок. Я же в течение восьми лет занимался продажей продукции.

Меня это не могло удовлетворить, и в 25 лет я организовал собственный бизнес, начав с очень скромного предприятия по производству молочных коктейлей. Весной и летом мы делали прохладительные напитки из лимонов, апельсинов и кофе, осенью ­выпускали конфетки в виде драже, а к Рождеству готовили ­марципаны».

Однако Бернат не мог на этом остановиться. Он хотел выпускать карамель, у которой не было бы аналогов на рынке. И так как он ничего не делал наобум, то, прежде чем приступить к этому проекту, постарался получить информацию о том, кому в Испании его карамельки могли бы прийтись по вкусу. Для этого Бернат провел маркетинговое исследование, вложив в него деньги, которые сумел заработать на своем маленьком производстве.

Узнав, что 67% основных потребителей конфет – тинейджеры, Энрике решил выяснить, какие конфеты производятся в Испании для маленьких детей. Оказалось, что это крупные леденцы; конфетки помельче никто не делал, так как малыши могли ими подавиться.

Поскольку выбора у родителей не было, они покупали для своих детишек 45-граммовые леденцы. Пытаясь затолкать их себе в рот, малыш пачкал растаявшей карамелью и свои пальчики, и свою одежду, а его мамаша, потеряв терпение, давала ему подзатыльник. Ребенок плакал, а карамель падала на пол...

«Видя это, – вспоминал Энрике, – я всякий раз задавал себе один и тот же вопрос: какой должна быть карамель, чтобы такие сцены не повторялись? И вскоре понял: нужно сделать совершенно круглую карамель на палочке; ребенок мог бы держать ее и, вытаскивая конфетку изо рта, играть с ней... Еще одним достоинством моей карамели должно было стать полное отсутствие в ее составе каких-либо химических ингредиентов. При производстве моих конфеток, решил я, будут использоваться только натуральные красители и эссенции».

Идеи Энрике Берната, придумавшего и создавшего сверхпопулярные карамельки, получившие наименование Chupa Chups, давно признаны чуть ли не гениальными. Однако сам Энрике оценивал свои достижения без всякой патетики.

«Для того чтобы сделать то, что я сделал, – говорил он, – не требовалось ни особого ума, ни гениальности. Меня выручали другие качества: настойчивость, упорство и способность вовремя использовать подаренный мне судьбой миг удачи. Я бы сказал, что судьба – это паровоз, который мчится не останавливаясь. И когда он проносится мимо тебя, ты должен схватиться за поручень и вскочить на подножку. А для этого надо предвидеть и предчувствовать такой момент».

Энрике Бернат, которого подтолкнул к творчеству плач ребенка, сумел вскочить на подножку паровоза своей судьбы. Сделав круглую карамель на палочке, он выставил свой продукт на небольшом рынке, который работал только в субботу и воскресенье и куда родители обычно приходили с детьми.

В течение недели Энрике несколько раз приезжал на рынок, захватив с собой около сотни самодельных конфет. Вначале он продавал не более сорока карамелек, но к концу недели от покупателей уже не было отбоя, поэтому теперь Энрике привозил карамельки не в маленькой коробке, а в большом ящике.

Добившись успеха, Энрике Бернат запатентовал свою марку карамели на 20 лет – с 1957 по 1977 год, став единственным на рынке продавцом такой продукции.

Поймав удачу, он уже не отпускал ее, подпитывая все новыми и новыми коммерческими идеями, которые вполне можно назвать и творческими.

Продвигая свой продукт, Энрике Бернат убедил хозяев магазинов, где продавались его карамельки, выставлять их не на полках за прилавком, а рядом с кассами на специальных подставках, до которых ребенок мог бы легко дотянуться.

Однажды Бернат сказал, что ухаживать за бизнесом нужно так же, как за ребенком, – каждый день и каждую минуту. А так как сам Энрике всегда действовал именно так, то от этого выигрывали и его проекты, и дети, ради которых он и создал карамель Chupa Chups.

«Но, чтобы малыш протянул свою ручку к карамельке Chupa Chups, – рассказывал Энрике, – нужно было, чтобы его манил и притягивал к себе ее фантик, украшенный нашим фирменным знаком. И судьба в образе Сальвадора Дали подарила нам такой знак. Все произошло вроде бы случайно. Разработкой нашего знака в течение нескольких месяцев занималось рекламное агентство, однако ни один из эскизов меня не удовлетворил. И тогда руководитель агентства пригласил меня пообедать вместе со своим хорошим знакомым Сальвадором Дали, не сомневаясь, что тот обязательно подбросит нам чудо-идею.

И он не ошибся. В течение двух-трех часов мы беседовали с Дали, вновь и вновь убеждаясь в неисчерпаемости его фантазии. Когда же мы упомянули о наших проблемах, Дали схватил лежавшую рядом газету и, взяв ручку, мгновенно нарисовал восьмилепестковую ромашку.

«Возьмите, – сказал он, передавая свой эскиз нам. – Это ваше».

Потом Энрике Бернат не раз заказывал Сальвадору Дали различные работы. А однажды попросил его расписать несколько чайных и столовых сервизов. Эти сервизы Энрике потом дарил выдающимся государственным деятелям, в числе которых были канцлер Германии, английская королева и иранский шах.

И мне Энрике Бернат подарил тарелку, расписанную великим Сальвадором Дали, которого он почитал и как одного из авторов всемирного триумфа Chupa Chups.

«Мы были очень нетипичными фабрикантами, – объяснял мне Энрике, – потому что делали только один продукт, а не 40–50, как остальные производители сладостей. Для его реализации мы нашли таких продавцов, которые были способны сразу выполнять несколько задач: доставлять продукцию, расставлять ее, выписывать счета, получать деньги и оформлять все бумаги. Неудивительно, что хозяева кондитерских, которых мы таким образом избавляли от всех забот, были весьма заинтересованы в сотрудничестве с нами.

Постепенно мы стали внедрять свой продукт и на рынок для взрослых. Узнали как-то, что у великого футболиста Круифа проблемы с сердцем и что ему нужно бросить курить. Один предприимчивый продавец, который работал в том регионе, послал ему коробку карамелек, чтобы отбить тягу к сигаретам. И карамель Chupa Chups с этой задачей справилась!»

Популярность карамелек на палочке росла не по дням, а по часам. И когда они получили признание во всей Испании, Энрике Бернат начал продавать их и за рубежом.

А в 1995 году Chupa Chups побывала на орбитальной станции «МИР», став первой конфеткой, которая слетала в космос...

Энрике Бернат проявлял большой интерес и к страховому бизнесу. На этой почве мы, кстати сказать, и познакомились. Сейчас я уже не помню, что именно он хотел застраховать, придя в Ингосстрах, но вот то, что он тогда сказал, осталось у меня в памяти: «Вы должны дать мне скидку как вашему коллеге, поскольку я тоже страховщик». И мы, конечно, не могли ему отказать.

А вот как сам Энрике Бернат рассказал о том, как он стал одним из основателей компании «РЕСО-Гарантия»: «Ингосстрах я начал посещать в 1989 году. Там я встречался с Владимиром Кругляком, с которым мы вместе стали думать о том, чтобы создать совместное предприятие в страховании. Я тогда был президентом одной страховой компании, довольно средней по испанским меркам, но обладавшей хорошей репутацией.

Я рад, что судьба помогла мне встретиться с такими людьми, как Владимир Кругляк и Сергей Саркисов. Они выслушали меня, а я пригласил их к себе в Барселону, чтобы сравнить наши компании, продукты и методы ведения страхового бизнеса. Мы прекрасно друг друга поняли и обо всем договорились.

Мне очень приятно, что я стал одним из создателей компании «РЕСО-Гарантия». Верю, что у нее есть все, чтобы завоевать рынок. А главное ее достоинство я вижу в том, что в ней работают талантливые люди.

РЕСО-Гарантия – открытая компания, которую создали россияне, знающие свой рынок и все особенности российского менталитета. Ни американцы, ни англичане, ни немцы, которые могут сюда прийти, никогда его не поймут и не постигнут. Это знание своего клиента является колоссальной ценностью нашей компании. У РЕСО-Гарантия блестящие перспективы, и я убежден, что в ближайшие годы она станет компанией № 1 в российском страховании».

Энрике Бернат очень хорошо умел зарабатывать, но был не из тех, кто разбрасывается деньгами. Однажды у нас с ним была деловая встреча в «Метрополе»; не сомневаясь, что она продлится пару часов, я разрешил шоферу заняться своими делами. Однако уже через час Энрике сказал мне, что ему необходимо срочно подписать какие-то документы, а для этого он должен съездить в Ингосстрах. (Мобильников тогда не было, поэтому позвонить своему водителю я не мог.)

«Не волнуйся, Энрике, – сказал я, – сейчас возьмем такси и поедем».  «Нет, – ответил он. – Проезд на такси до Ингосстраха будет стоить пять долларов, а если мы возьмем частника, то сэкономим три доллара».

У меня тогда было модное длинное кашемировое пальто. Когда мы сели в какой-то грязный, разбитый жигуленок, я понял, что сэкономить на этой поездке мне не удастся, поскольку за химчистку моего перепачканного пальто придется отдать не меньше 10 долларов.

Через год или два Энрике пригласил группу руководителей ведущих московских банков (в том числе и Сбербанка) к себе в Барселону. В Испанию все ехали с женами, а некоторые – и с детьми. Всего набралось около пятидесяти человек.

Энрике встретил нас в Барселоне.

«Вольдемар, – сказал он, обняв меня, – Испания – специ­­фическая страна: у нас не везде принимают кредитные карточки. У твоих друзей, возможно, не найдется мелочи, чтобы купить для детей мои Chupa Chups, поэтому я прошу тебя: раздай им эти конвертики, которые я для них приготовил».

Я взял конвертики и раздал их всем, кто сидел в автобусе: «Это вам от Энрике на всякие мелочи и чаевые». А через полчаса ко мне подошел первый зампред Сбербанка России. «Владимир Петрович, – обратившись ко мне, сказал он, – а вы заглядывали в свой конверт?» – «Нет. Бросил его жене и забыл о нем». – «А знаете, сколько там? Больше тысячи долларов».

Я слушал его и вспоминал, как испачкал в Москве пальто, когда Энрике, чтобы сэкономить три доллара, решил добраться до Ингосстраха не на такси, а на ­частнике...

В Барселоне же его щедрость не знала границ. Он устраивал для нас шикарные ужины в дорогущих ресторанах и явно получал удовольствие от того, что тратит на нас огромные деньги.

В 1991 году Энрике Бернат передал формальный контроль над Chupa Chups своему сыну Хавьеру. А 27 декабря 2003 года Энрике Бернат Фонтлльядоса скончался (некролог на GlobalObituary.org).

Это был ни на кого не похожий, интереснейший человек: очень расчетливый и невероятно щедрый, сдержанный и ярко-эмоциональный, способный рисковать и терпеливо дожидаться нужного момента. Наверное, поэтому он и был выдающимся бизнесменом, единственным и неповторимым.

После смерти Энрике Берната фирма Chupa Chups понесла огромные убытки, и дети великого бизнесмена ее продали. А в 2006 году Chupa Chups была полностью выкуплена итальяно-нидерландским концерном Perfetti Van Melle S.p.A., производящим кондитерские изделия и жевательную резинку.

«Он все делал красиво»

– С Энрике Бернатом нас познакомил Владимир Кругляк, – рассказывает Сергей Саркисов. – Я тогда работал в Ингосстрахе. И вот Кругляк вызывает меня к себе в кабинет, а там сидят два испанца, один из них – Бернат. Познакомились, немного обсудили дела, а затем пошли в ресторан. Там Бернат произнес сакраментальную фразу: «Мы слишком далеко от моря, чтобы есть рыбу». Тем не менее осетринки откушал с удовольствием.

Мы с Бернатом как-то сразу влюбились друг в друга. Несмотря на то что у него трое сыновей и две дочки, он воспринял меня как сына. Практически усыновил. Мы дружили до последних его дней. Очень сложный, но потрясающий, жизнелюбивый человек. Все, что он делал, было красиво. В нем удивительным образом сочетались жесткость и человечность. Вот в качестве примера ситуация, которая очень хорошо, на мой взгляд, характеризует Берната.

Как-то в ресторане он обнаружил, что его обсчитали на 10 долларов. Он долго разбирался, доказывал, что не заказывал блюдо, указанное в счете, вызвал менеджера и чуть ли не руководство ресторана. Добился своего и оставил на чай… 100 долларов! А потом объяснил: «Чаевые я решил оставить сам, а те 10 долларов мне навязывали».

Конечно же, у нас с ним были противоречия. Он, например, считал, что страховые продукты нужно продавать так же, как конфеты, хлеб, бензин и прочее коммодити. Я был категорически не согласен. Мое глубочайшее убеждение – страховые продукты не покупаются, а продаются. И это принципиальное отличие страхования от всех остальных товаров. На этом принципе в итоге и построена вся наша компания.

Но без споров общее дело невозможно. Меня всегда потрясало в Бернате то, что он был уверен в успехе РЕСО больше, чем я. Я очень сомневался, что с таким отношением к страхованию в условиях, которые были тогда в России, нам удастся что-то быстро сделать. А он искренне в это верил.